Нефтяные компании сша в ираке

В 2003 году США со своими союзниками в числе Великобритании и Польши вторглись на территорию Ирака с целью свержения режима Саддама Хусейна. Мотивом для этого действия послужило якобы наличие в Ираке оружия массового поражения и связь Саддама с террористическими группировками. Эксперты считают, что США преследовали две цели: свергнуть тоталитарный режим Хусейна и установить свою гегемонию на Ближнем Востоке, а также подчинить своему влиянию иракские нефтяные компании, получить контроль над добычей и переработкой полезных ископаемых. Однако получилось ли у них достичь последней цели?

В сентябре 2002 года авторитетный политолог Ариэль Коэн опубликовал статью «Дорога к экономическому процветанию для Ирака после свержения Саддама Хусейна». Смелая идея Коэна заключалась в приватизации всех иракских нефтяных компаний, их подчинении Штатам, которые должны способствовать стабилизации экономики Ирака. Однако, временная американская администрация позволила прийти на национализированный иракский рынок зарубежным компаниям.

А уже в 2009 году иракское правительство распродавало контракты иностранным компаниям на разработку нефтяных месторождений с молотка на крайне невыгодных для них условиях, позволяющих получать прибыль только за добытое сверх квоты. Естественно, американские компании были недовольны такими условиями, контракты тогда были заключены с британскими и французскими компаниями.

Сейчас Ирак добывает 4,3 млн. баррелей в день, из которых примерно 4 млн. идут на экспорт. В итоге, вопреки всем ожиданиям, нефть в Ираке добывают не только американские, но и итальянские, французские, британские, китайские и российские компании. Более того, китайские компании используют своих рабочих для добычи нефти: на юге Ирака на нефтяных месторождениях трудится 10000 китайцев.

Иракское правительство распродает контракты на разработку нефтяных месторождений с молотка. Однако, вопреки ожиданиям, достаются они отнюдь не американским компаниям.

Ожидания

В середине сентября в ходе официального визита в Ирак вице-президент США Джо Байден встретился с иракским премьер-министром Нури аль-Малики. Байден пытался убедить его в том, что Ирак не сможет привлечь инвестиции иностранных нефтяных компаний, если будет предлагать им невыгодные контракты.

Американский вице-президент имел в виду вполне определенную историю. 30 июня багдадский отель Rashid принимал целую делегацию представителей крупнейших нефтяных компаний. Руководители американской ExxonMobil, японской Japex, британо-голландской Royal Dutch Shell, французской Total, британской BP и многих других корпораций прилетели в иракскую столицу, чтобы принять участие в первом более чем за три десятка лет масштабном аукционе, на котором разыгрывались 20-летние контракты на разработку иракских нефтяных месторождений. На торгах были представлены крайне привлекательные лоты — крупные месторождения качественной нефти, которую легко добывать.

Иракские власти, конечно, не намеревались расставаться с этим богатством. Они предлагали компаниям вложить средства в восстановление разрушенной нефтяной инфраструктуры и начать добывать нефть по установленной квоте, отдавая все деньги в иракский бюджет. А с того, что удастся добыть сверх квоты, получать фиксированную прибыль. Желающих потратить менее $1 на то, чтобы добыть баррель нефти из-под земли, а получить за его продажу намного больше, нашлось немало. Однако аукцион закончился почти полным провалом.

Иракскому правительству удалось заключить контракт на разработку только одного, самого крупного, месторождения Румайла на юге Ирака. Оно содержит 17 млрд баррелей нефти, почти 15% запасов всей страны. Его согласился обслуживать консорциум из британской компании BP и китайской China National Petroleum. Выяснилось, что условия иракских властей далеко не такие выгодные, как предполагали участники аукциона: с каждого барреля, добытого сверх квоты, BP и China National Petroleum будут получать всего лишь $2, а после уплаты налогов эта сумма снизится до 95 центов. Другим участникам аукциона такие условия показались не очень привлекательными, и они отозвали свои предложения. Американская корпорация ConocoPhillips, например, намеревалась получать $26,7 за баррель при разработке месторождения Бай-Хассан, а иракское правительство было согласно только на $4.

Именно от повторения подобной ситуации и предостерегал Байден иракского премьера. В середине декабря должен пройти еще один крупный аукцион, и, как ожидается, правительство Ирака будет более сговорчивым. Пока большинство иностранных нефтяных компаний остается в Ираке не у дел, и что самое удивительное, среди них оказались американские. Ведь с того момента, когда Соединенные Штаты начали бомбить Багдад, многие эксперты говорили, что американской администрацией руководили два основных мотива: желание США укрепить влияние на Ближнем Востоке путем свержения агрессивного и все более опасного режима Саддама Хусейна и стремление завладеть иракской нефтью.

Конечно, для таких утверждений были свои основания. Но виды на то, что американские нефтяные магнаты умножат свои доходы за счет иракских нефтяных запасов, становятся все неопределеннее. Зато все более четкие очертания приобретает другой вариант развития событий — использование иракской нефти для разрушения монополии ОПЕК.

Раздвоение

Два плана в отношении иракской нефти появились в США еще до начала войны. И даже до инаугурации Джорджа Буша и вице-президента Дика Чейни. Американец иракского происхождения Фалах Альджибери рассказал в 2004 году журналисту Грэгу Пэласту, что за несколько недель до вступления Буша в президентскую должность в Белом доме прошло закрытое совещание, на которое пригласили иракских эмигрантов, имевших связи с американскими промышленными корпорациями. Обсуждали возможное нападение на Ирак и послевоенное устройство страны. Альджибери тоже попал на совещание. К тому времени он был признанным специалистом в нефтяной сфере — в 1999 и 2000 годах, к примеру, консультировал Bank of America по вопросам, касающимся ОПЕК.

Встречи с участием иракских специалистов стали регулярными, и к ним присоединились представители американских энергетических компаний. Заручившись поддержкой чиновников из министерства иностранный дел, они начали развивать идею о том, что в послевоенном Ираке нефтяная промышленность должна перейти под контроль единого государственного предприятия, которое заключало бы контракты преимущественно с американскими корпорациями на основе соглашений о разделе продукции (СРП). В соответствии с этим планом американцы получали возможность контролировать весь процесс добычи и транспортировки нефти, а также немалую часть доходов от этого. При этом Ирак должен был сохранять членство в ОПЕК и добывать нефть в соответствии с квотами организации — на уровне 3,5-4 млн баррелей в день. Это помогало бы удерживать высокие цены на нефть — в интересах ОПЕК и добывающих компаний.

Однако этот сценарий в конечном итоге не выдержал конкуренции с планом номер два — так называемым планом неоконсерваторов, который также появился еще до войны. В сентябре 2002 года Ариэль Коэн из института Heritage Foundation опубликовал статью «Дорога к экономическому процветанию для Ирака после свержения Саддама Хусейна». Коэн выдвинул смелую идею — приватизировать всю нефтяную промышленность Ирака. Дюжина компаний, которые станут ею управлять, писал эксперт, будут конкурировать, поднимая уровень добычи. Это приведет к мощному увеличению экспорта, и странам ОПЕК придется реагировать: они начнут нарушать квоты, и высокие цены на нефть поддерживать не удастся. К тому же появление на нефтяном рынке нового игрока позволило бы удовлетворять спрос на энергоресурсы, который в ближайшие два десятка лет может вырасти в полтора раза.

Эта идея нашла поддержку на очень высоком уровне. Ее дальнейшей разработкой занимались члены администрации Джорджа Буша и представители консервативных исследовательских институтов, и через некоторое время позиция неоконсерваторов стала официальной позицией американского правительства. Специальная комиссия, в которую входили представители министерств обороны, внешней политики и финансов Соединенных Штатов, опубликовала в феврале 2003 года проект послевоенного устройства Ирака под названием «Переход иракской экономики от восстановления к стабильному развитию». На 73-й странице в нем отмечается необходимость «приватизации иракских нефтяных и смежных с ними предприятий».

В тот момент казалось, что боевые действия в Ираке удастся закончить быстро и контроль послевоенной ситуации будет целиком в руках лояльной США администрации. Однако все оказалось немного сложнее. Затянувшаяся война и нежелание иракских властей во всем повиноваться Вашингтону сделали невозможным точное выполнение какого бы то ни было плана. У нефтяных компаний снова появилась возможность отстаивать свои интересы, и борьба с неоконсерваторами продолжилась.

Задержки

Через месяц после вторжения Соединенных Штатов в Ирак туда прилетел Филип Кэрролл, бывший глава американского отделения компании Shell Oil. Формально он был назначен советником иракского министерства нефтяной промышленности, но фактически руководил составлением планов развития всей нефтяной отрасли Ирака. Кэрролл стал главным защитником интересов компаний из стран коалиции и отчетливо дал понять Полу Бремеру, главе гражданской администрации Ирака, что не допустит приватизации иракских нефтяных ресурсов. В разговоре с Грэгом Пэластом Кэрролл позже сказал: «Многие неоконсеваторы смотрят на рынки, на демократию и на все остальное с идеологической точки зрения. Все без исключения международные нефтяные компании, наоборот,— крайне прагматичные коммерческие организации». И добавил: «Идея передать контроль над иракскими ресурсами в частные руки могла прийти в голову только безмозглому».

В поддержку своих аргументов против приватизации Филип Кэрролл мог сослаться на статистику нападений на нефтяную инфраструктуру. Только за три летних месяца 2003 года иракские боевики 13 раз атаковали трубопроводы и другие объекты нефтяной промышленности. Впоследствии эти атаки стали привычными, и их число достигло нескольких сотен. «Мы зафиксировали резкий рост количества терактов, нацеленных на нефтяные объекты после того, как стало известно о грядущей приватизации,— рассказывал Фалах Альджибери.— Повстанцы как будто обращались к иракскому населению со словами: «Смотрите, вы теряете свою страну, вы отдаете ресурсы кучке богатых миллиардеров, чтобы они пришли сюда и сделали вашу жизнь жалкой»».

В сентябре 2003 года Кэрролла сменил Роб Макки, глава одного из дочерних предприятий американской энергетической корпорации Halliburton и друг ее акционера и бывшего исполнительного директора Дика Чейни. Макки заказал новый план реформирования иракской нефтяной промышленности. Его составление министерство иностранных дел США поручило известной консалтинговой компании Bearingpoint, а главными идейными вдохновителями работы над планом стали руководители и консультанты нефтяных корпораций. Именно тогда у них появилась возможно приступить к реализации своей программы по созданию в Ираке государственного нефтяного предприятия, с которым иностранные компании могли бы заключать выгодные соглашения.

Итогом их плодотворной работы стал документ под названием «Варианты создания стабильной нефтяной промышленности в Ираке в долгосрочной перспективе», который появился в декабре 2003 года. Его составители, советуя иракским властям как можно активнее привлекать в страну инвестиции, прозрачно намекнули им, что стоит справедливо делиться с иностранными нефтяными компаниями прибылями от добычи. «Страны, которые не предлагают нормы прибыли с учетом рисков,— написали они,— вряд ли смогут достичь значительных объемов внешних инвестиций, какими бы богатыми ни были их геологические ресурсы».

Менее чем через год этот план лег в основу проекта так называемого закона о нефти, который должен был стать главным инструментом регулирования иракской нефтяной промышленности. Он получился еще более выгодным для международных корпораций. Их представители могли в соответствии с законом получить места в Федеральном совете нефтяной промышленности и влиять на то, с кем и на каких условиях заключаются договора.

После парламентских выборов, состоявшихся в Ираке 15 декабря 2005 года, в стране наконец появился действующий парламент, и к середине 2006 года было сформировано правительство с премьер-министром Ибрагимом Джаафари во главе. После нескольких месяцев обсуждений члены правительства одобрили проект закона о нефти и попытались быстро провести закон через парламент. Но у них ничего не вышло. Американский вице-президент Дик Чейни, со своей стороны, тоже подгонял депутатов, сказав на одной из пресс-конференций, что «с вопросами нужно разбираться в темпе» и что «неуместные задержки трудно поддаются объяснению». Однако против закона долгое время выступали представители курдского региона, где находятся одни из самых больших месторождений нефти. Пользуясь определенной автономией, правительство Иракского Курдистана не хотело, чтобы всей нефтью в стране управляло предприятие, подчиненное центральным властям. К тому же в оппозиции закону оказались почти все профсоюзы нефтяной промышленности Ирака. И хотя его три раза переписывали, он до сих пор не принят.

Возможно, этот закон не будет принят никогда. Сейчас уже известно, что в иракском парламенте появился альтернативный проект энергетического законодательства, разработанный без консультаций с американцами. После 20 сентября нынешнего года члены комитета нефти, газа и природных ресурсов иракского парламента обещали начать обсуждение нового закона. В нем есть пункт о создании государственного предприятия, но оно уже не будет заключать щедрые соглашения о разделе прибыли. Вместо этого предлагается такая же модель работы с иностранными компаниями, по которой власти Ирака заключали договоры на аукционе в августе,— небольшая часть доходов в обмен на крупные инвестиции.

Столкновение

Последний шанс обеспечить себе привилегированный доступ к крупнейшим иракским месторождениям нефтяные корпорации упустили около года назад. 30 июня 2008 года иракское правительство заявило о том, что собирается заключить с компаниями Shell, BP, ExxonMobil, Chevron и Total контракты сроком на один-два года, не проводя при этом никаких тендеров. Это позволило бы западным компаниям обосноваться в Ираке и потом продлить контракты. Иракские власти впервые подпустили иностранных инвесторов к крупным месторождениям. Но то, что они сделали это, не рассмотрев предложения других компаний, вызвало подозрения, что решение было политическим. Контракты столкнулись с оппозицией внутри иракского парламента и американского конгресса. Их подписание затянулось, и 11 сентября прошлого года иракское правительство приняло решение их отменить.

После этого федеральные иракские власти выбрали другой путь. Они стали заключать нефтяные контракты по новой схеме — с фиксированной оплатой услуг по разработке и добыче нефти. В ноябре 2008 года они, к примеру, предложили именно эти условия китайской компании China National Petroleum, которая разрабатывает небольшое нефтяное месторождение Ахдаб к югу от Багдада.

Курдское региональное правительство, пользующееся широкой автономией, пытается самостоятельно привлекать иностранные компании, предлагая им договоры наподобие СРП, но они, за редким исключением, признаются центральными властями незаконными. Такие соглашения блокируются, а компании, которые уже успели их заключить, рискуют получить от Багдада запрет на ведение бизнеса в Ираке.

«Любое соглашение, достигнутое в обход федерального правительства, будет признано недействительным»,— сказал на пресс-конференции в апреле нынешнего года министр нефтяной промышленности Ирака Хусейн аль-Шаристани. В то же время он выразил надежду, что Ирак с помощью иностранных инвестиций сможет в относительно короткие сроки восстановить нефтяную инфраструктуру. А значит, и увеличить объемы добычи.

На данный момент, по его словам, в Ираке каждый день добывается 2,4 млн баррелей нефти — меньше, чем накануне вторжения. Но за следующие пять лет, считает аль-Шаристани, этот показатель можно довести до 6 млн баррелей в день. Это значит, что каждый год объемы ежедневной добычи нефти в Ираке будут расти на 720 тыс. баррелей. Аль-Шаристани не стал уточнять, как Ираку удастся этого достичь, оставаясь в составе ОПЕК. Дело в том, что в последние десять лет спрос на нефть из стран этой организации каждый год увеличивался в среднем на 500 тыс. баррелей в день. Вряд ли члены ОПЕК захотят, чтобы растущий спрос компенсировался исключительно за счет растущих поставок из Ирака.

Сейчас квота главенствующей в ОПЕК Саудовской Аравии, разведанные нефтяные запасы которой вдвое превышают иракские, установлена на уровне примерно 8-10 млн баррелей в день. И Ирак, очевидно, готовится составить ей конкуренцию, метясь для начала на второе в организации место по уровню добычи. Возможности для этого у него есть. Из 78 его месторождений пока разрабатывается не более 20. К тому же на западе страны, где нефть почти не добывается, могут быть скрыты такие же богатые запасы, как и на востоке. Некоторые эксперты считают, что с помощью тщательной геологической разведки в Ираке можно найти до 350 млрд баррелей нефти, то есть в три раза больше, чем у него есть сейчас.

Иракские власти под руководством премьера Нури аль-Малики заинтересованы в том, чтобы развивать энергетический сектор, потому что 75% бюджета пополняется доходами от продажи нефти. Без этого экономика страны не восстановится, и нынешнему правительству будет трудно сохранить поддержку населения. Поэтому перед парламентскими выборами, которые состоятся 30 января следующего года, иракские власти попытаются привлечь максимум иностранного капитала в нефтяную отрасль. Они уже объявили о том, что на декабрьском нефтяном аукционе предложат инвесторам более выгодные условия.

Администрация Барака Обамы, хоть и старается отстраниться от всего, что связано с именем Джорджа Буша, преследует ту же политику в отношении иракской нефти. Конечно, о плане неоконсерваторов по приватизации нефтяных месторождений никто уже не вспоминает. В поисках собственного благополучия, а затем и политического влияния Ирак и сам постарается ослабить влияние ОПЕК в определении цен на нефть. Как только это произойдет, стоимость нефти, очевидно, станет снижаться, что позволит Соединенным Штатам сэкономить немало средств на импорте энергоресурсов. И тогда иракская кампания может перейти из расходной части американского бюджета в доходную.

В сентябре этого года команда нефтяников тихо и незаметно начала добычу нефти на месторождении Бина Бави в северном Ираке — в разработку вложилась американская нефтяная компания Prime Natural Resourses (Хьюстон). Под пристальным надзором местных вооруженных сил по защите нефти Курдистана к новому году команда предполагала пробурить скважину глубиной 9.500 футов ( ~2,9 км) и открыть месторождение с 500 млн баррелей нефти. Успех этого предприятия превратил бы компанию Prime и их партнеров в первых американцев, добывших нефть в пост-Саддамовском Ираке.

Учитывая сложность момента компания совершила дерзкий шаг. Несмотря на то, что таким образом Prime оставляет за собой первое место в гонке, опережая ExxonMobil, British Petroleum и Chevron. Борьба за черное золото разыгрывается на фоне бушующей в стране гражданской войны: сунниты, стоявшие у власти во время правления Саддама, претендуют на часть природных месторождений, находящихся по большей части на курдском севере и шиитском юге. Сейчас стороны близки к подписанию федерального акта о распределении природных богатств, который, возможно, успокоит агрессивно настроенное население. Однако ни федеральные, ни региональные власти не готовы позволить оппоненту принимать окончательное решение по этому вопросу. Пока разногласия внутри правительства не урегулированы, Дядюшка Сэм не позволит ни одной нефтяной компании — ни американской, ни какой бы то ни было еще — заключать сделки с какой-либо стороной. Такой ответ получил Прентис Томлинсон, генеральный директор Calibre Energy, одного из партнеров Prime, от Государственного департамента США. «Было бы неплохо, если бы нам сообщили об этом до того, как мы вложили деньги, — подмигивает Томлинсон. — Тем не менее, нет такого закона, который запрещал бы нам быть там».

Тем временем, предприятие искушает инвесторов быстрой и лёгкой прибылью. Первые инвесторы в Calibre Energy, купив акции на электронном внебиржевом рынке США с минимальными затратами получат $100 млн, если акции поступят на фондовый рынок в начале года. А ведь в Иракском Курдистане есть и другие западные инвесторы. В сентябре швейцарско-канадская нефтяная компания Addax Petroleum обнаружила примыкающее к Бина Бави месторождение Так-Так, объем запасов нефти на котором оценивается в 2 млрд баррелей, а в прошлом апреле норвежская фирма DNO International начала разрабатывать месторождение Тавке с запасами в 330 млн баррелей. Среди  других нефтедобывающих компаний, находящихся в Ираке, можно назвать Heritage Oil и Western Oil Sands (Канада).

А где же акулы нефтяного рынка?

«Крупные игроки пока выжидают — они не могут позволить себе скандалов. Кого они могут отправить сюда на добычу, да и кто захочет сообщать семьям рабочих о том, что их близкие были убиты? — пожимает плечами Питер Ньюман, глава нефте- и газодобывающей компании Deloitte&Touche. — Кроме того, ставки для них слишком невысоки.

Начиная с 2003 года было зафиксировано более 375 нападений на нефтяные месторождения в Ираке: взрывали трубы, стреляли в технику,  поджигали канистры с топливом. Дневной объем добычи нефти упал с 2,5 млн баррелей в день (столько добывалось в Ираке ежедневно до войны) до 1,9 млн баррелей. Принимая во внимание, что иракские запасы нефти оцениваются в 150 млрд баррелей — тем самым, Ирак уступает по данному показателю только Саудовской Аравии — страна могла бы, по мнению экспертов, без особых затруднений добывать 5 млн баррелей нефти в год в течение многих лет. Несмотря на то, что территории, находящиеся под контролем курдов, более безопасны, чем другие регионы страны, от послевоенного нефтяного дефицита страдает та часть страны, где находятся нелегальные скважины США.

В 75 милях(~120 км) от месторождения Бина Бави пролегает крупнейший иракский нефтепровод Киркук-Джейхан. До войны к средиземноморскому побережью Турции по нему ежедневно переправлялось 900 000 баррелей нефти. Сегодня, при удачном стечении обстоятельств, не более 500 000.

Нефть в Киркуке была впервые найдена в 1927 году турецкой нефтяной компанией Turkish Petroleum. Месторождение, объем которого оценивалось в 10 млрд баррелей, привлекло внимание Саддама, начавшего «чистку» региона в середине 70-х, избавляясь от курдов и переселяя на их место арабов-суннитов.

После вмешательства США курды смогли постепенно вернуться на покинутые ими территории, и вскоре вновь заявили права на нефтяные запасы, в том числе и посредством приглашения иностранных нефтедобывающих компаний.

Тем не менее, таким образом установить, кому принадлежат месторождения, не удалось. Вице-премьер Ирака по энергетике Хуссейн аль-Шахристани, шиит, непоколебимо заявляет, что Багдад не признает никаких сделок между иностранными нефтяными компаниями и Региональным правительством Курдистана (КРГ). В ответ Нечирван Базарни, премьер министр КРГ, выразил решимость курдов (составляющих 17% населения Ирака) отделиться от Багдада, если правомерность их притязаний на нефтяные запасы в регионе не будет признана федеральным правительством. «Мы считаем централизованную нефтяную политику, проводимую с момента основания Ирака, весьма неудачной», — сообщает Кубад Талабани, посол Южного (Иракского) Курдистана в США и сын президента Ирака.

Каким же образом в дело оказались замешаны иностранные компании? В 2002 году Джаляль Талабани, в то время председатель Патриотического союза Курдистана (на данный момент — президент Ирака), подписал с турецкой нефтедобывающей компанией Petoil and Genel Enerji первые договоренности о совместной добыче нефти, по котором курдам обещалась половина добытой нефти. Petoil была маленькой нефтяной компанией, владеющей очистительными станциями и занимающейся транспортировкой нефти на территории Турции, которая таким образом стала потребителем курдской неочищенной нефти. Однако компания нуждалась в партнере, с которым можно было разделить риски и найти средства для добычи нефти на месторождении Бина Бави.

Консультант по нефтедобыче из Техаса, ранее работавший в Petoil and Genel Enerji, предложил руководству встретиться с Ричардом Андерсоном, генеральным директором Prime, чтобы обсудить возможную сделку. Ради разговора с председетелем Petoil Гюнтекимом Кёксалем и генеральным менеджером Али Аком Андерсон посетил Анкару. После нескольких месяцев переговоров в 2004 году Prime решил инвестировать несколько миллионов долларов в 50% акций месторождения Бина Бави и несколько других проектов в Ираке. Новое предприятие получило название Pet Prime. «Мы думали, что американская компания будет идеальным партнером в этом регионе, по политическим, техническим и экономическим соображениям, — отмечает менеджер Ак в своей электронной переписке. —  Prime — первая компания, которая проявила интерес». Позже Prime продал 20% своих акций Сalibre за $5,5 млн, а затем ещё 20% Hillwood Energy, дочерней компании Hillwood Development, возглавляемой Росcом Перо младшим, попросив в оплату приблизительно такую же сумму.

Prime Natural Resources — закрытое товарищество. В нефтяной гонке приобретенный 10 лет назад нью-йоркским инвестиционным фондом Elliot Associates, Prime находится у руля. Андерсен работает в компании с 1998 года, до этого в качестве приглашенного менеджера Hein&Associates он руководил аудиторским комитетом таких нефтедобывающих компаний, как Boots&Coots и Grant Geophysical. Пользуясь высокими ценами на нефть, Андерсон продал большую часть газовых и нефтяных месторождений Prime в восточном Техасе и на Мексиканском заливе. Компания продолжает владеть акциями на месторождении в Колумбии. Если добыча нефти в Бина Бави будет успешной, это станет самым крупным проектом Prime. Компания инвестировала десятки миллионов долларов в оценку сейсмических данных и спонсирование добычи нефти. В основном приглашались разработчики месторождений из Турции, Курдистана и Румынии.

Если удастся найти нефть, затраты возрастут, что вполне естественно для такого рода проектов — около $300 млн уйдет на строительство нефтепровода и перерабатывающих заводов.

Addax, чья прибыль за последний год насчитывает $2 млрд, уже вложил в проект $124 млн. Источник, близкий к проекту Так-Так, утверждает, что компании придется потратить еще $3 млрд в течении последующих 10 лет, для того чтобы построить инфраструктуру, способную обеспечить компании добычу 45% из оцениваемых 2,7 млрд баррелей. Недавно Addax  расширил свое соглашение с курдами, получив право на разработку месторождения Кева Чермила, оцениваемое в 650 млн баррелей нефти. В этом году КРГ собирается транспортировать часть продукции на региональный рынок. Имея штаб-квартиру в Женеве (Швейцария) и будучи представленным на фондовой бирже Торонто, Addax привык к трудной работе: например, в Нигерии вместе с Shell и Chevron. Его партнер в северном Ираке, General Enerji, является частью крупного турецкого игрока на нефтяном рынке — конгломерата Curukova Group, возглавляемого председателем Мехметом Эммином Карамехметом.

DNO вложил примерно $100 млн долларов в три проекта по разведке нефти в Ираке. Компания с ежегодным доходом в $300 млн на сегодня имеет долю в нефтеразработках в Йемене, Экваториальной Гвинее, Мозамбике и на континентальном шельфе Норвегии.

Немногие компании могут похвастаться большей прибылью, чем Calibre Energy (Вашингтон). До рискованного проекта в Ираке Calibre была мелкой энергетической компанией, делами которой занимался Прентис Томлинсон, нефтяной магнат, владеющий несколькими газовыми и нефтяными месторождениями в Техасе. За последние 30 лет Томлинсон управлял несколькими десятками нефтяных компаний, некоторые из которых со временем перестали выдерживать конкуренцию. В конце 1990-х Benz Energy, компания небезызвестная на фондовой бирже Торонто, потерпела неудачу при разработке газового месторождения Оквейл (Миссиссиппи), но смогла пережить кризис, продав свои активы Prime Natural Resources. Некоторые из них получила Calibre Energy, основанная в 2005, что было обнародовано в январе 2006 при обратном слиянии с фиктивной компанией Harwood Doors&Mining Specialties. Заработав около $18 млн на частных проектах, Calibre купила долю в сентябрьском проекте Бина Бави.

Имея всего несколько скважин в Техасе, Calibre, тем не менее, является очень полезным инструментом для своих партнеров. В октябре она подписала договор с Security&Exchange Commission о том, что обязуется продать 71 млн акций, выкупленных первыми 160 инвесторами, но так и не выставленных на продажу (поменяла владельца только доля Calibre — это 4 млн акций).  Появление акций на бирже должно совпасть с окончанием проекта в Бина Бави. Томлинсон, стоимость 20 млн акций которого увеличилась до $52 млн, утверждает, что ни он, ни члены совета директоров продавать свои доли не намерены. А как же прибыль первых инвесторов? Они инвестировали $19,5 млн в покупку 41,5 млн акций. Средняя стоимость акции: 47 центов. По словам Томлисона «это уникальная возможность, воспользоваться которой можно сейчас или никогда».

Перевод Анастасии Егоровой

Iraq was the world’s 5th largest oil producer in 2009, and has the world’s fifth largest proven petroleum reserves. Just a fraction of Iraq’s known fields are in development, and Iraq may be one of the few places left where vast reserves, proven and unknown, have barely been exploited. Iraq’s energy sector is heavily based upon oil, with approximately 94 percent of its energy needs met with petroleum. In addition, crude oil export revenues accounted for over two-thirds of GDP in 2009. Iraq’s oil sector has suffered over the past several decades from sanctions and wars, and its oil infrastructure is in need of modernization and investment. As of June 30, 2010, the United States had allocated US$2.05 billion to the Iraqi oil and gas sector to begin this modernization, but ended its direct involvement as of the first quarter of 2008. According to reports by various U.S. government agencies, multilateral institutions and other international organizations, long-term Iraq reconstruction costs could reach $100 billion (US) or higher.^[2]

History[edit]

During the 20th century the Ottoman Empire granted a concession allowing William Knox D’Arcy to explore oil fields in its territories which, after the dissolution of the Ottoman Empire, became the modern countries of Turkey and Iraq. Eventually D’Arcy and other European partners founded the Turkish Petroleum Company (TPC) in 1912, which was renamed the Iraqi Petroleum Company in later years.^[4][5][6]

After the partition of the Ottoman Empire, the British gained control of Mosul in 1921.^[4] In 1925, TPC obtained a 75-year concession to explore for oil in exchange for a promise that the Iraqi government would receive a royalty for every ton of oil extracted. A well was located at Baba Gurgur just north of Kirkuk. Drilling started, and in the early hours of 14 October 1927 oil was struck. The oil field in Kirkuk proved extensive.^[7]

Discovery of oil in Kirkuk hastened the negotiations over the composition of TPC, and on 31 July 1928 shareholders signed a formal partnership agreement to include the Near East Development Corporation (NEDC)—an American consortium of five large US oil companies that included Standard Oil of New Jersey, Standard Oil Company of New York (Socony), Gulf Oil, the Pan-American Petroleum and Transport Company, and Atlantic Richfield Co. (By 1935, only Standard Oil of New Jersey and Standard Oil of New York were left).^[8][9] The agreement was called the Red Line Agreement for the «red line» drawn around the former boundaries of the Ottoman Empire.^[10][11] The Red Line Agreement lasted until 1948 when two of the American partners broke free. During the period, IPC monopolized oil exploration inside the Red Line; excluding Saudi Arabia and Bahrain, where ARAMCO (formed in 1944 by renaming of the Saudi subsidiary of Standard Oil of California (Socal)) and Bahrain Petroleum Company (BAPCO) respectively held controlling position.^[10]

After Muhammad Mossadegh nationalized the oil industry in Iran, IPC agreed to accept an «equal profit sharing» arrangement in 1952. Instead of a flat royalty payment, Iraq would be paid 12.5% of the sale price of each barrel.^[12] However, foreign company control of Iraq’s oil assets was unpopular and in 1958 Abd al-Karim Qasim overthrew Faisal II of Iraq. After seizing control of the Iraqi government, Qasim demanded better terms from IPC but decided against nationalization of Iraq’s petroleum assets.^[4]

In 1961 Iraq passed Public Law 80 whereby Iraq expropriated 95% of IPC’s concessions and the Iraq National Oil Company was created and empowered to develop the assets seized from IPC under Law 80. This arrangement continued in 1970 when the government demanded even more control over IPC, eventually nationalizing IPC after negotiations between the company and the government broke down. By this time the Ba’ath Party was in power in Iraq and Saddam Hussein was its de facto ruler, although Ahmed Hassan al-Bakr did not formally step down as President until 1979.^[13][14]

In February 2007, during the Iraq War, the Iraqi cabinet approved a draft law that would distribute oil revenues to the various regions and provinces of Iraq based on population, and would also give regional oil companies the authority to enter into contractual arrangements directly with foreign companies concerning the exploration and development of oil fields. Iraqis remained divided over provisions allowing regional governments to enter into contracts directly with foreign companies; while strongly supported by Kurds, Sunni Arabs wanted the Oil Ministry to retain signing power. As a compromise the draft law proposed that a new body called the Federal Oil and Gas Council would be created that could, in some circumstances, prevent execution of contracts signed by regional governments.^[15]

Oil[edit]

Upstream[edit]

Reserves[edit]

See: Oil reserves in Iraq

According to the Oil and Gas Journal, Iraq’s proven oil reserves are 115 billion barrels, although these statistics have not been revised since 2001 and are largely based on 2-D seismic data from nearly three decades ago. Geologists and consultants have estimated that relatively unexplored territory in the western and southern deserts may contain an estimated additional 45 to 100 billion barrels (bbls) of recoverable oil. Iraqi Oil Minister Hussain al-Shahristani said that Iraq is re-evaluating its estimate of proven oil reserves, and expects to revise them upwards. A major challenge to Iraq’s development of the oil sector is that resources are not evenly divided across sectarian-demographic lines. Most known hydrocarbon resources are concentrated in the Shiite areas of the south and the ethnically Kurdish north, with few resources in control of the Sunni minority. The majority of the known oil and gas reserves in Iraq form a belt that runs along the eastern edge of the country. Iraq has 9 fields that are considered super giants (over 5 billion bbls) as well as 22 known giant fields (over 1 billion bbls). According to independent consultants, the cluster of super-giant fields of southeastern Iraq forms the largest known concentration of such fields in the world and accounts for 70 to 80 percent of the country’s proven oil reserves. An estimated 20 percent of oil reserves are in the north of Iraq, near Kirkuk, Mosul and Khanaqin. Control over rights to reserves is a source of controversy between the ethnic Kurds and other groups in the area.^[16]

Production[edit]

In 2009, Iraq’s crude oil production averaged 2.4 million barrels per day (mbd), about the same as 2008 levels, and below its pre-war production capacity level of 2.8 million mbd After the end of the US invasion the production increased on a high level, even though a new invasion from the so-called ISIL started. Production in March 2016 stood at 4.55 million barrels a day. Which is a new all-time peak year for Iraq if OPEC talks about freezing or reduce production held in April 2016 will not led to a reduction. The old peak was 1979 with 171.6 million tons of oil compared to 136.9 million tons produced in 2011 and 152.4 million tons in 2012.^[17] The company’s geographical operation area spans the following governorates: Kirkuk, Nineveh, Erbil, Baghdad, Diyala, and part of Babil to Hilla and Wasit to Kut. The remainder falls under the jurisdiction of the SOC and MOC, and though smaller in geographical size, includes the majority of proven reserves. MOC’s oil fields hold an estimated 30 billion barrels of reserves. They include Amarah, Field, Huwaiza, Noor, Rifaee, Dijaila, Kumait and East Rafidain.^[18]

A 2012 report by the International Energy Agency estimated that Iraq could increase production from 2.95 mbd in 2012 to 6.1 mbd by 2020, which would increase Iraq’s oil revenues to $5 trillion between 2012 and 2035, or around $200 billion per year.^[4]

Development plans[edit]

Iraq has begun an ambitious development program to develop its oil fields and to increase its oil production. Passage of the proposed Hydrocarbons Law, which would provide a legal framework for investment in the hydrocarbon sector, remains a main policy objective. Despite the absence of the Hydrocarbons Law, the Ministry of Oil (Iraq) signed 12 long-term contracts between November 2008 and May 2010 with international oil companies to develop 14 oil fields. Under the first phase, companies bid to further develop 6 giant oil fields that were already producing with proven oil reserves of over 43 billion barrels. Phase two contracts were signed to develop oil fields that were already explored but not fully developed or producing commercially. Together, these contracts cover oil fields with proven reserves of over 60 billion barrels, or more than half of Iraq’s current proven oil reserves. As a result of these contract awards, Iraq expects to boost production by 200,000 bbl/d by the end of 2010, and to increase production capacity by an additional 400,000 bbl/d by the end of 2011. When these fields are fully developed, they will increase total Iraqi production capacity to almost 12 million bbl/d, or 9.6 million bbl/d above current production levels. The contracts call for Iraq to reach this production target by 2017.

Infrastructure constraints[edit]

Iraq faces many challenges in meeting this timetable. One of the most significant is the lack of an outlet for significant increases in crude oil production. Both Iraqi refining and export infrastructure are currently bottlenecks and need to be upgraded to process much more crude oil. Iraqi oil exports are currently running at near full capacity in the south, while export capacity in the north has been restricted by sabotage, and would need to be expanded in any case to export significantly higher volumes. Production increases of the scale planned will also require substantial increases in natural gas and/or water injection to maintain oil reservoir pressure and boost oil production.

Iraq has associated gas that could be used, but it is currently being flared. Another option is to use water for re-injection, and locally available water is currently being used in the south of Iraq. However, fresh water is an important commodity in the Middle East, and large amounts of seawater will likely have to be pumped in via pipelines that have yet to be built. ExxonMobil has coordinated initial studies at water injection plans for many of the fields under development. According to their estimate, 10–15 million bbl/d of seawater could be necessary for Iraq’s expansion plans, at a cost of over $10 billion.

Furthermore, Iraq’s oil and gas industry is the largest industrial customer of electricity, with over 10 percent of total demand. Large-scale increases in oil production would also require large increases in power generation. However, Iraq has struggled to keep up with the demand for power, with shortages common across Iraq. Significant upgrades to the electricity sector would be needed to supply additional power. Iraq also plans to sign delineation agreements on shared oil fields with Kuwait and Iran. Iraq would like to set up joint committees with its neighbors on how to share the oil.

According to the Oil and Gas Journal, Iraq’s proven natural gas reserves are 112 trillion cubic feet (Tcf), the tenth largest in the world. An estimated 70 percent of these lie in Basra governorate in the south of Iraq. Probable Iraqi reserves have been estimated at 275–300 Tcf, and work is currently underway by several IOCs and independents to accurately update hydrocarbon reserve numbers. Two-thirds of Iraq’s natural gas resources are associated with oil fields including, Kirkuk, as well as the southern Nahr Bin) Umar, Majnoon, Halfaya, Nassiriya, the Rumaila fields, West Al-Qurnah, and Zubair. Just under 20 percent of known gas reserves are non-associated; around 10 percent is salt dome gas. The majority of non-associated reserves are concentrated in several fields in the North including: Ajil, Bai Hassan, Jambur, Chemchemal, Kor Mor, Khashem al-Ahmar, and Khashem al-Ahmar.

Service contracts licensing results[edit]

Notes:
1. Field shares are as a % of the total. The Iraq state retains a 25% share in all fields for which Service Contracts have been awarded.

Midstream[edit]

Export pipelines[edit]

To the North: Iraq has one major crude oil export pipeline, the Kirkuk-Ceyhan Oil Pipeline, which transports oil from the north of Iraq to the Turkish port of Ceyhan. This pipeline has been subject to repeated disruptions this decade, limiting exports from the northern fields. Iraq signed an agreement with Turkey to extend the operation of the 1.6 million bbl/d pipeline, as well as to upgrade its capacity by 1 million bbl/d.
In order for this pipeline to reach its design capacity, Iraq would need to receive oil from the south via the Strategic Pipeline, which was designed to allow flows of crude oil from the south of Iraq to go north via Turkey, and vice versa. Iraq has proposed building a new strategic line from Basra to the northern city of Kirkuk, with the line consisting of two additional crude oil pipelines. To the West: The Kirkuk–Baniyas pipeline (opened 1952) has been closed and the Iraqi portion reported unusable since the 2003 war in Iraq. Discussions were held between Iraqi and Syrian government officials to re-open the pipeline. It had a design capacity of 300,000 bbl/d, on top of the capacity of the existing 12 and 16-inch pipes of the Kirkuk–Haifa oil pipeline, which it looped. The Russian company Stroytransgaz accepted an offer to fix the pipeline in December 2007, but no follow-up was made. Iraq and Syria have discussed building several new pipelines, including a 1.5 million bbl/d pipeline carrying heavy crude oil, and a 1.25 million bbl/d pipeline for carrying light crudes. To the South: The 1.65 million bbl/d Iraq Pipeline to Saudi Arabia (IPSA) has been closed since 1991 following the Persian Gulf War. There are no plans to reopen this line.
Iraq has also held discussions to build a crude oil pipeline from Haditha to Jordan’s port of Aqaba.

Ports[edit]

The Basra Oil Terminal on the Persian Gulf has an effective capacity to load 1.3 million bbl/d and support Very Large Crude Carriers. In February 2009, the South Oil Company commissioned Foster Wheeler to carry out the basic engineering design to rehabilitate and expand capacity of the terminal by building four single point mooring systems with a capacity of 800,000 bbl/d each. According to former Minister of Oil Issam al-Chalabi, it would take at least until 2013 to complete the project if financing is found. There are five smaller ports on the Persian Gulf, all functioning at less than full capacity, including the Khor al-Amaya terminal.

Overland export routes[edit]

Overland routes are used to export limited amounts of crude from small fields bordering Syria. In addition, Iraq has resumed shipping oil to Jordan’s Zarqa
refinery by road tankers at a rate of 10,000 bbl/d.

Downstream[edit]

Estimates of Iraqi nameplate refining capacity vary, from 637,500 bbl/d according to the Oil and Gas Journal to 790,000 bbl/d according to the Special Inspector General for Iraqi Reconstruction. Iraqi refineries have antiquated infrastructure and only half run at utilization rates of 50 percent or more. Despite improvements in recent years, the sector has not been able to meet domestic demand of about 600,000 bbl/d, and the refineries produce too much heavy fuel oil and not enough other refined products. As a result, Iraq relies on imports for 30 percent of its gasoline and 17 percent of its LPG.
To alleviate product shortages, Iraq’s 10-year strategic plan for 2008-2017 set a goal of increasing refining capacity to 1.5 million bbl/d, and is seeking $20 billion in investments to achieve this target. Iraq has plans for 4 new refineries, as well as plans for expanding the existing Daura and Basra refineries.

Natural gas[edit]

Upstream[edit]

Gas production[edit]

Iraqi natural gas production rose from to 81 (billion) Bcf in 2003 to 522 Bcf in 2008. Some is used as fuel for power generation, and some is re-injected to enhance oil recovery. Over 40 percent of the production in 2008 was flared due to a lack of sufficient infrastructure to utilize it for consumption and export, although Royal Dutch Shell estimated that flaring losses were even greater at 1 Bcf per day. As a result, Iraq’s five natural gas processing plants, which can process over 773 billion cubic feet per year, sit mostly idle. To reduce flaring, Iraq has been working on an agreement with Royal Dutch Shell to implement a 25-year project to capture flared gas and provide it for domestic use. Iraq’s cabinet gave preliminary approval for the $17 billion deal covering development of 25–30 Tcf of associated natural gas reserves in Basra province through a new joint venture, Basra Gas Company. The agreement, which originally was to cover all of Basra Governorate, has been modified to include only the associated gas from the Rumaila, Zubair, and West Qurna Phase I projects. Implementation of this agreement is necessary for the new oil development projects to go forward.

Upstream development[edit]

Iraq has planned an upstream bidding round in late 2010 for three non-associated natural gas fields with combined reserves of over 7.5 Tcf. This will be the third hydrocarbon bidding round conducted by Iraq, following two earlier rounds that were held to develop Iraq’s oil fields. All of the companies that prequalified to bid in the two earlier rounds will be invited. Iraq has committed to purchasing 100 percent of the gas.

Midstream[edit]

Plans to export natural gas remain controversial due to the amount of idle and sub-optimally fired electricity generation capacity in Iraq—much a result of a lack of adequate gas feedstock. Prior to the 1990–1991 Gulf War, Iraq exported natural gas to Kuwait. The gas came from Rumaila through a 105 miles (169 km) pipeline with a capacity of 400 million cubic feet (11 million cubic metres) per day to Kuwait’s central processing center at Kuwait. In 2007, the Ministry of Oil announced an agreement to fund a feasibility study on the revival of the mothballed pipeline. Iraq has eyed northern export routes such as the proposed Nabucco pipeline through Turkey to Europe, and in July 2009 Prime Minister Nouri al-Maliki suggested that Iraq could be exporting 530 Bcf per year to Europe by 2015. A second option is the Arab Gas Pipeline (AGP) project. The proposed AGP pipeline would deliver gas from Iraq’s Akkas field to Syria and then on to Lebanon and the Turkish border sometime in 2010, and then on to Europe. Other proposals have included building LNG exporting facilities in the Basra region.

See also[edit]

• Economy of Iraq
• Energy in Iraq
• Oil reserves in Iraq
• Iraq National Oil Company
• South Oil Company
• Missan Oil Company
• Midland Oil Company
• North Oil Company

References[edit]

Для тех кто считает что США вторглись в Ирак из-за нефти, я решил перевести на русский язык и опубликовать статью из англоязычного арабского издания «Arabian Oil And Gas» (
Арабская нефть и газ ). Статья называется «Iraq oil contracts: the winners» ( Иракские нефтяные контракты: победители ), и посвящена она результатам прошлогоднего конкурса по распределению нефтяных контрактов в Ираке. Вот что они пишут:

После того как второй раунд торгов нефтяными контрактами в стране
был закончен должностные лица в Ираке заявили, что эта страна
Персидского залива
вскоре сможет стать конкурентом Саудовской Аравии в области добычи
нефти.

Большинство крупных нефтяных
месторождений были раскуплены международными нефтяными компаниями за
исключением полей, таких как сверхгигант Восточный Багдад, интерес к
которым не удалось привлечь, в том числе и из-за
серьезных проблем безопасности.

«Ирак является крупным источником энергоносителей в регионе, и он будет
вновь занимать свое место,
свое законное место», сказал министр иностранных дел Хошияр Зибари,
сообщает Reuters.

Отсутствие американских нефтяных компаний в числе победителей
удивило многих экспертов отрасли и опровергло утверждения, что они будут в
конечном итоге основными разработчиками огромных запасов Иракских
углеводородов.

Далее идет список компаний-победителей:

• Западная Курна Второй этап

  Местоположение: Южная Ираке.

  Победители: Лукойл (85%) и
  Statoil ( Норвегия ) (15%), пока еще безымянный Иракский партнер будет
  добавлен позднее с 25% акций  «Лукойл» и Statoil 63,75% и 11,25%
  соответственно.

  Объем: запасы в 12,9 млрд. баррелей. Победивший консорциум обязался
  увеличить добычу до 1,8 миллиона баррелей в сутки (б /) за
  вознаграждение в размере $ 1,15 за баррель.

• Qayara и Najmah

  Расположение: Северный Ирак в районе города Мосул.

  Победитель: Sonangol (Ангола)

  Объем: Запасы 800 млн. и 858 млн. баррелей соответственно. Sonangol
  пообещал увеличить добычу до 120.000 баррелей в сутки и 110000 в
  течение девяти лет и будет платить $ 5 и $ 6 за баррель соответственно.

• Маджнун

  Местоположение: Южная Ирака, недалеко от иранской границы.

  Победители: Консорциум  Shell ( Нидерланды ) и Petronas ( Малайзия
  ), во главе с Petronas.

  Объем: Запасы 12580 млн баррелей. Консорциум пообещал поднять
  производство до 1,8 миллиона баррелей в сутки в течение 10 лет за
  вознаграждение в размере $ 1,39 за баррель производства.
• Gharraf

  Расположение: Юг Ирака.

  Победители: Консорциум Petronas и Japex ( Япония ) во главе с Japex.

  Объем: резервы из 863 млн. баррелей. Консорциум пообещал увеличить
  производство до 230000 баррелей в сутки в течение 13 лет за
  вознаграждение в размере $ 1,49 за баррель.

• Halfaya

  Расположение: Юг Ирака.

  Победитель: Консорциум Petronas, Total ( Франция ) и «Китайская
  национальная нефтяная корпорация», во главе с Petronas.

  Объем: резервы на 4,1 млрд баррелей. Консорциум пообещал увеличить
  производство до 535000 баррелей в сутки в течение 13 лет за
  вознаграждение в размере $ 1,40 за баррель.

• Бадра

  Расположение: Восточный Ирак возле иранской границы.

  Победители: Консорциум «Газпром«,
  корейская Kogas и Petronas во главе с TPAO ( Турция ).

  Область: резервы из 109 млн. баррелей. Победа консорциум обязался
  увеличить добычу на 170000 баррелей в сутки в течение семи лет с
  вознаграждение в размере $ 5,5 за баррель.

В связи с этим возникает вопрос: За что кровь проливали?